Водный туризм. Сплав по Южному Бугу

Часть 4

Вернулась она спустя более чем пол часа. Лодка не только была высушена, а и спущена на воду в ожидании ее явления. Накуренная, счастливая, с пакетом еды, на мороженом, Рая прошествовала ко мне. Ее улыбка была немного шире улочки, цеплялась за заборы, но, в целом идти не мешала. Я не спрашивал где и что, девочка взрослая, значит, так было надо.

— Вот твое мороженное. Взяла батон, печенье в клетку, консервы и пиво.

— А я все привязал, высушил и готов плыть дальше.

Мы наскоро перекусили печеньем с пивом и рванули на воду.

Накуренная Рая не оказалась более доброжелательной, ибо возле пантона мы умудрились круто поспорить. Я хотел плыть в одно русло, она в другое, а лодка в третье. В итоге, мы стукнулись об одно из многих больших желтых корыто в которое кто-то предусмотрительно напихал воздух, чтоб не тонуло, и мы застряли.

Долгий монолог о командной работе, чувстве плеча, доверии в трудную минуту, о том с кем можно, а с кем нельзя идти в разведку (точно от шефа нахваталась!) окончательно определил кто главный, и мы направили лодку по выбранному ей руслу.

За Воробиевкой, если вы знаете, есть весьма большие и интересные пороги. Киевские. Там умудрилось утонуть, навсегда, разумеется, парочка киевлян. Просто ребята по пьяни, ночью, пошли на такой же как у нас «Таймени» на пороги, перевернулись, стукнулись об чего-то головой, а воде больше ничего и не нужно… Да, от них осталось только название порогов. Так вот, пороги мы прошли мастерски. Наловчились уже, понятное дело. Не считая того, что после последнего мини-водопада у нас в лодке воды было больше чем в речке. Я запаниковал, заорал: «Тонем! Полундра! Греби к берегу!» Погребли. Грести с полной, с затонувшей лодкой, оказалось, почему-то, тяжело. Лодка, не побыла в сухом состоянии даже двадцати минут, как я снова начал ее сушить.

К земле прокрадывался вечер. Нет, до 23 было еще далеко, просто запланированный после Воробиевки кусочек пути был нехилый. Из нас двоих более сознательным оказался я. Я просил, умолял, требовал, угрожал, приводил всяческие доводы в пользу того, что нам нужно успеть. Рая даже гребла немного, и то немного, и то, только после того как я обещал спеть.

— В следующий раз, не дай Бог еще будет такой поход, возьму с собой мужчину! Пусть помогает грести и дрова собирать, еду пусть готовит, и все такое, — решил я про себя.

(Экскурс в будущее: тот же самый участок пути я проходил, позднее, с мужчинами, с одним 2,6 суток с другим почти 3,1… вот такая обманчивая природа! Шалости присущи не только людям, а и времени.)

Гребли мы долго. Рая старалась. Очень старалась! Нет, не потому что на работу, потому что я знал много песен, и время от времени предлагал ей что-то из моего репертуара. Так что гребли мы долго. Почти до темноты.

Наконец то самое, заветное место.

— Ты уверен?!

— Ну, да, тут еще мужик… а вон там мосточек был…

— И-и-и?

Я тренировался. Я давно ее знал. Иначе такое «и» заставило бы меня надолго заикаться.

— Нет, определенно сдесь, а даже если плюс минус… Место это, хвоей пахнет, навозом, опять же! Давай только вернемся против течения к вон…

Получалось что ей было проще меня удавить.

— Ладно, вон там вылезаем и рысью все делаем. Ну, там, дровишки, за водичкой смотаться, чаечек, кашку сварганить, ночевочку подготовить, лодочку разгрузить, — перечислял я, под ее уничтожительные кивочки, под просто таки испепеляющие взгляды очаровательных сереньких глазиков.

— Через семь минут будет темно! — и я, одним махом, победил в сложном споре. Сумел! Сделал! Доказал что мужчина, как ни крути все равно будет сверху! (Радуйтесь за меня, мужики!)

Сверху пирамидальной горки не хватало только вулкана. Склоны приоделись модной, зеленоватой хвоей, пожухлой травичкой и бурыми камнями. Медведей не было, ушли на фронт. Рая устала так, что не могла ни восхищаться ни окружающей красотой, ни моей бесчеловечной глупостью и насилием над ее телом. Но мне было наплевать, лодка должна была быть наверху!

Тогда Рая и замолчала. Я, в своем невежестве, решил что странности женской психики, загадочной, так сказать «души», которая, если долго не ходить по-маленькому, а потом сходить… Отвлекся, простите. Она рассказала все потом, спустя недельку. Просто, устала она так что не могла даже говорить. Как я понял, для женщин это самая последняя стадия усталости, перед ней пропадает способность двигаться, еще перед ними способность думать, а после нее наступает окончательная смерть.

Как бы то ни было, но лодку мы затащили. Разгрузили. Водичку, конечно, как и все уважающие себя водники, мы зачерпнули из речки. Мы даже дров насобирали вместе. И никак, ну никак, не спасал Раюху от такой непростой, но почетной обязанности, ее умоляющий, просто таки по-собачьи преданный взгляд. Вскоре уже трещал костер, пытаясь сотворить пригоревшую кашку (в чем он довольно таки хорошо преуспел), а на пенке, в зловещих красных отблесках, лежала вялая и разобранная по частям Рая и тихо дышала. Над рекой уже давно стояла темная, усталая ночь.

Я не мог себе позволить лежать — обнаружилась полнейшая мокрота свитеров и моего одеяла, и я прикинувшись ветром, махал ими над костром. Сзади, как раз со стороны блондинки, на разобранных веслах красовались наши носки, напоминая что-то знакомое, уютное, такое далекое и нереальное — дом. Только в доме пахло немного гуще.

— Палатку когда будем ставить? — раздался слабый голос неевшего много дней ребенка из Освенцима.

— Сначала поедим. Потом попьем пива. Потом положим правильно пенку. Потом сумку мою…

— Палатку?..

— Рая, нет палатки! У меня нет и не было палатки. Никогда! — после такого признания мне расхотелось зевать.

Ночь подарила гробовую тишину в качестве ответа. Я пошел проверить пульс.

Проверил.

Никогда бы не подумал что она умела так лягаться.

Ночь молчала, я решил сам заговорить с ней и начал рассказывать что спать, бросив на камни пенку, это самое лучшее что только может быть в походе, да и вообще в жизни современной городской женщины, да еще и феминистки. Еще рассказал что обычно бывает когда кто-то испортит в палатке воздух, и как чудесно дышать свежим, неиспорченным воздухом на природе. И, наконец, как приятно проснуться от нежного солнечного лучика, который…

— А если дождь? — спросила ночь.

Я не мог не удивляться ее бездонной, просто таки непроницаемой гл… Да, отвлекся, значит. Так вот, я начал рассказывать Рае почему именно не будет дождя, а если вдруг будет, то какая последовательность действий при поиске мусорных мешков, и запаковывании своего тела в те самые, найденные, мешки.

— Поняла?

— Да, — обреченно ответила она. — Кашка готова?

Кашка была готова давно.

— Кашка была готова пятнадцать минут назад. Как сказать… более чем готова?

— Дурак! Раззява!

— Ага! Кашка дурак/раззява! Садись кушать, отдельных тарелок не будет. Ложку взяла? А очему только чайную? Ладно, кушай чайной. Смотри горячее. Ты чай или кофе? — я был сама заботливость и обходительность. Я мог себе это позволить — в рукавах у меня було много козырей, хотя бы тот же утренний холод.

— Спасибо! — окончательно сдавшись на мою милость, поблагодарила она.

— Курочки оставить? Нет? Ну как знаешь, ты кушай кашку, кушай!

А я умел, определенно умел обращаться с женщинами, как раз под вечер я сумел таки взять инициативу в свои руки! Рая делала все не только так как я предлагал, а даже и не думала со мной спорить!

— Это пиво мое!

Она согласилась молча. Обреченно сопела.

— А я молодец! — в который раз похвалил я себя за эти мысли. Получилось вслух.

— Что такое? — спросила немного оклемавшаяся спутница.

— Э-э-э… твой чай готов! Наливать?

— Вовик! Тут муравейник рядом!

— Ничего, они холоднокровные. Я хотел сказать что они ночью спят. А утром как раз, ровно в 5-30 они нас разбудят.

Похоже она была бессильна возражать.

— Печенье, варенье, чайечек, упавший с балкона соседский носочек, — начал я придумывать новую песню поправляя на весле носки. Мне было хорошо. Мне было совсем хорошо. Тяжелый трудовой день прошел, оставив усталось и удовлетворение собой. (Поясню, с некоторыми перерывами я греб почти 13 часов, и при этом остался жив. Чем не трудовой подвиг?)

Звезды как террористы, оккупировали небо. Ночь густо разлеглась над рекой, над сосняком, над горкой и предлагала разлечься нам. Ветер нес дым, как по спецзаказу, в нашу сторону, сил на передислокацию небыло.

Рая собрала части тела, зацепила из пакета что-то с крылышками и посунула в темень.

— Ра-а-ая! — кинул я красный проблесковый маячок, спустя пять минут.

Темень молча послал меня подальше.

После второго проблескового маячка, тоже контрольного, на десятой минуте, темень явила привидение в женском теле, которое протягивало руки к моей пенке и сонно плямкало губами.

— Спать!

— Нет, одеваться!

— В то что ты дома оставил??? — проснулось привидение.

— Так… вот тебе бруки, а вот модный свинтер, — конечно модный, не рассказывать же ей где он у меня хранился!

— Нет-нет! Не одевай! Не спеши, оденешь утром! Утром, когда будет холодно, как найдешь, а сейчас просто положи под голову, тоном опытного туриста сообщил я. (И действительно таковой опыт у меня имелся.)

— Спасибо, — сказала она, пытаясь что-то осмыслить. — А почему брюки такие тоненькие. И в чем будешь ты?

Зевая на всю поляну, я ответил что все будет «спок», есть брюки и для меня.

— Ты спишь на пенке, так и ложи, вот так, на камни, у костра, а я на сумке, только ноги переплетем. И накроем их сразу двумя одеялами, твоим и мокрым моим.

Благополучно сложившись вальтом, так что ее длинные ноги оказались у меня… в кармане, пусть будет в кармане, и укрывшись одеялами мы тупо вырубились.

Потом кто-то пришел. Кто-то из лесных волшебников. Он пол-ночи поддерживал костер и допивал наше пиво, позволяя нам крепко спать. Или не волшебник, может, просто, рыбак какой…

* * *

Время, время, время.

Время уже проснулось и, как всегда, опередило меня.

Утро! У солнца уже встало. С утренним, помахал я ему рукой, вытягиваясь из-под дли-и-иннющих Раиных ног и стараясь сделать это тихо, чтобы она не проснулась. Я всегда предпочитаю проснуться раньше женщины утром. Зачем, скажите ей видеть мое помятое и недовольное лицо?

Меня разбудило с грохотом упавшее весло.

— Хорошо что не на голову мне и тем более ей, — была первая мысль. Вторая была о том, что носки могли упасть в костер и сгореть. Запасных, понятное дело, никто не взял. Зачем?

Затрещал костер, закипела вода в кружке, исчезла в моем желудке оставшаяся часть курочки. Та, что не смог съесть ночной бродяга. Показалось из-под одеял заспанное Раюхино лицо, похожее… нет, этого я не стану описывать, напишу что просто осыпанное пеплом от ближайшего костра. Из нижней части лица что-то буркнуло.

— А что, ты всегда такая приветливая утром?

— Курочки оставь! — сказало мне потягивающееся, шевелящееся тело, которому еще предстояло превратиться в очаровашку Раюшку.

— Доброго утра! — наконец, сознательно произнесла она заклинание превращающее нас утром в людей.

Я смолчал, так как был занят дегустацией кофе. Кофе был непристойно обжигающим и я выругался. Грязно выругался. Получилось как бы нарочно, как бы в ответ на ее заклинание.

Похоже она хорошо выспалась, так как снова была готова рассказывать мне о командном духе и прочих шефовских бреднях. Но, слушать и побеждать ее в споре мне не пришлось, ее победил мочевой пузырь.

Как всё быстро меняется в цепочках истории… У вернувшейся Раи уже не было командного духа, а глаза сложились в полочки на которых стояла сигарета. Кофе я сделал ей заранее и смог любоваться пейзажем и тишиной. То есть я щурил глаза от солнца и едкого кострового дыма, слушал как пиликали цикады и шумел в соснах ветер. А еще, вдыхал аромат падших сосновых веточек и ругался на дуплетный костро-сигаретный дым.

— Кашка, курочка, вот все что осталось, — я решил предложить все сам, так как каких-либо весомых аргументов, как-то: усталость, отсутствие палатки и еды у меня уже не осталось.

Рая пила кофе, курила и радовалась жизни, отодвигаясь на пенке туда где было меньше дыма.

Вскоре мы были готовы собираться.

— Поволокли лодку к воде, — предложил я.

— А можно на ней съехать вниз?

— Можно, конечно, но плыть она сама больше не сможет…

Рая вздохнула и вцепилась за край лодки. Сборы были быстрыми, сказывался вчерашний опыт. Ничего не было перепутано — сказывался полноценный сон. Настроение добродушное — сказывалась курочка, кашка и влияние природы.

Ветер раскрашивал небо белыми облаками, пытаясь сотворить из них диковинных животных, Рая решила что вместо того чтобы грести, ей очень нужно поизучать эти облака, как раз в этот момент.

— Не успеем, — робко потянул я — она немного подергала веслом.

— Может, все таки споем? Я знаю много песен группы «Краски»? — на это Рая принялась грести более обстоятельно. Лодка послушно поплыла по руслу.

— Хоть так, и так хорошо, — подумал я. — И молчит, на облака смотрит…

Вода была мокрой и прохладной. Рыбаки на берегах счастливыми от улова, а крестьяне спешащими, не взирая на выходной. Любви ни к кому не присутствовало, я знал их неблагодарность и потому решил проявлять любовь к веслу. Невзирая на вчерашний трудовой подвиг, тело послушно гребло, сокращая и сокращая расстояние к Сокольцу.

Продолжение »

4 thoughts on “Водный туризм. Сплав по Южному Бугу

  1. Франц

    Вовик! Ты можно сказать писатель! Честно! Я с увлечением прочитал. Жена даже несколько раз переспрашивала, чего это я ржу в одиночку. Еще более интересно читать потому как я вас знаю, и картинки в голове рисуются легко. Ты молоток! Получается у тебя написаными словами заставить мысли шевелиться. Мне очень понравилось. Напомнил твой стиль любимого в детстве Джеральда Дарелла. Надо будет еще твоего творчества почитать! Спасибо!

    1. warrior Автор записи

      Спасибо за теплые слова! Всегда приятно добрых слов почитать!
      Как нибудь поедем вместе куда-нить!

Добавить комментарий для Франц Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *