Не велосипедное. Юмор. Рассказ

Вот нашел свое давнее творение. Далекий 2006 год. Это никак не велосипедное. Это можно отнести к разделу юмор и в чем-то даже девушки. Хотя их как раз в кадре и нет, но что мы без них.

Прошу почтенную публику прочесть и вынесть вердикт, раз вы уже читаете другие мои творения, велосипедные, и раз ваше мнение важно для меня. Моя благодарность будет в пределах разумного.

Рассказ большой, не для интернета, потому на всяк случай прикладываю и архив внутри которого вордовский файл, может кто захочет распечатать. Скачать рассказ Истинный маг.


Малыш

Избежав столкновения от выброшенного чьей-то щедрой рукой мусора Малыш погрозил кулаком и юркнул в проулок.

Дома в проулке так плотно прижимались друг к другу, что казались одним целым. Но так могло быть только осенним утром, когда прижавшиеся для согрева дома еще не успевали разбрестись на свои места. У Блондарцев проулок назывался какой-то корабельной снастью, но, для всех других жителей империи его название звучало как многослойное ругательство, поэтому лучше его упустить назвать проулком и сосредоточиться на Малыше.

Малыш – мальчик лет двенадцати — тринадцати направлялся к рынку.

Попробуем описать его. Если сказать, что Малыш, так звали мальчика, выглядел, как переломанная в нескольких местах стремянка, то это сильно очеловечит его облик. Копну русых волос, старающихся превратиться в стручки, часто принимали за сноп соломы из которого лезли полевые мыши, а его угловатым движениям могла позавидовать окончательно поломанная кукла. Его одежда состояла из старого, выцветшего мешка в котором отдаленно угадывалась парусиновая рубашка, давно утратившая меру в представлении формы и цвета. А из-под рубашки торчали куцые штаны, которые, если и знавали лучшие времена, то Малыш в эти времена еще не родился.

Его глаза, серо-голубого цвета, слегка косившие друг на друга, постоянно соперничали в накатывании на нос. И, неизвестно чем это могло обернуться для носа, если бы Малыш то и дело не ставил их на место, старательно сморкаясь или же наоборот – мощно втягивая воздух. Тем не менее, в его глазах жило какое-то глубокое понимание сути происходящего, что в сочетании с детской любознательностью и отсутствием классического родительского подавления привело к тому, что Малыш совершенно не походил на серийного сельского паренька, которым он пытался выглядеть.

Малыш шел в порт с твердым намерением стать юнгой. Это враз бы решило бы его продовольственные и жилищные проблемы, а также дало бы возможность стать в будущем отважным и великим мореплавателем.

Но дорога в порт проходила через рынок, что уже вступал в игру стойкими запахами рыбы и плохо обработанных шкур, и разворачивал гармонию своих звуков. Где-то завизжала свинья, сопротивляясь, тому, чтобы ее продали не в те руки. Кричали на разные голоса торговцы. И, чем ближе подходил Малыш к рынку, тем отчетливее голоса распадались на составляющие, в которых то и дело можно было услышать такие сладкие слова, как медовые пряники, сахарный рис, печеная курица и пирожки с мясом и чесноком.

Так что Блондарский рынок, накинувшийся на него после тесных проулков портового города, оказался именно таким, как он и представлял.

Еще в игру вступила жара – солнце, с добрым лицом, делало свою ежедневную циничную работу. А редкие, костлявые тучки, которые сначала подбирались к нему, а потом, трусливо улепетывали прочь, не могли остановить вселенскую злобу, накопленную светилом за долгую ночь. Малыш мощно втянул носом и вышел из переулка.

Рынок предстал его глазам огромным муравейником, щедро усыпанным цветастыми, заметными, как синяки под глазами, лотками, перекошенными, как недовольное лицо, рядами палаток, а также решительным отсутствием порядка. Его обильно населяли не только люди, но и видавшие виды собаки, решительно настроенные коты и, не менее отчаянные в своем желании выжить, мыши, голуби и прочая живность, сопутствующая человеческой цивилизации. Одно, что плохо выживало в условиях рынка – это деревья. Последние изрядно исхудали и превратились в сущие наказания для рыночного ландшафта.

Малыш, хорошо отработанным угловатым движением, вытер пот, размазав по лицу немного грязи, почесал покрасневшие от жары уши и шагнул в объятия Его Величества Рынка.

Войдя на рынок, он чуть не попал под колеса телеги, хозяин которой спешил с оптовой партией женского белья. Оценив размер и антагонистическое настроение извозчика, Малыш совершенно не к месту икнул и воздержался от ругательства.

Миновав ряды с убранствами, тканями и сопутствующим крамом, призывно требующие от покупателя денег, Малыш вошел в рыбные ряды и остановился. По неведомой прихоти судьбы он остановился возле Незабудки, которую, когда она не слышала, называли Гнуситтой. Наверное, из-за гнусавого голоса или излишне увеличенного носа, которым природа старалась восполнить недостающую положенную каждой женщине красоту. Те же злобные завистники, называвшие её Гнуситтой, полагали, что её умственное развитие немного уступало развитию шестилетнего ребёнка. Но мы не будем соглашаться с завистниками. Незабудка, в отличие от шестилетнего ребенка, была видной личностью, и всего в жизни добилась сама, пусть и немало благодаря размерам своего тела и голосу. Следует писать «размерам», а не «размеру», так как ни в один, даже самый большой размер, она не входила. Ее знакомые говаривали, что Гнуситта могла за один присест съесть ведро квашеной капусты и пару-тройку хлебных булок. Те же, кто не знал Гнуситту, увидев ее могли легко согласиться, что такая способность у нее, несомненно, присутствовала.

Малыш решил, что она похожа на стожок сена, не довольный своей жизнью из-за того, что его поселили близко к отхожему месту или на человека, которого заставили ходить в узкой обуви.

Поравнявшись с Гнуситтой, и пораженный ее внушительным размером Малыш остановился. Гнуситта, как женщина в высшей степени предприимчивая, занимала самое выгодное в рыбных рядах место, а её товар заставил Малыша, который за последние сутки съел меньше десятка яблок, прикипеть взглядом к вальяжно разлёгшимся толстопопикам, толстопузикам, гдекуням, пучеглазикам и прочим неведомым ему сортам рыбы.

Маг Аэрон (Старик)

А в это время, с другой стороны, в рыбные ряды входил другой персонаж – почтенный шестидесятилетний житель империи, с трудом втиснутый с широкополый халат, который в одной руке тащил полную еды корзину, а в другой тучное тело. Старик походил на судовую бочку с приделанными снизу ножками. Лицо старика имело сходство с наглой, довольной своим состоянием и общим положением дел подушку. На этой подушке кто-то шаловливо нарисовал выцветшие глаза, приделал похожий на орлиный коготь нос и маленькие уши, с устало отвисшими мочками. Картину довершала аккуратная седая борода, которую он недавно привел в идеальное состояние в рыночной цирюльне.

Он сопел, с трудом превозмогая одышку, и тщательно улыбался всем женщинам, что встречались на его пути.

По какой-то непонятной прихоти природы покупательницы и рыночные торговки, которых Малышу хотелось сравнить с настырными воронами, мило улыбались ему в ответ. Похоже, исключений не имелось – легкая и загадочная улыбка трогала губы каждой, на кого обращал внимание потеющий старик в безвкусно расписанном халате. Иногда взгляды женщин становились немного похотливыми, что приводило их спутников, собеседников или просто прохожих в состояние задумчивого непонимания, свойственное корове, которая вместо быка осеменителя вдруг обнаружила соляной камень.

Малыш тоже заметил старика, а наиболее реакцию торговок, таращащихся на него, начисто забыв о товаре, и решил, что самый подходящий момент стащить у Гнуситты отрезок вяленного толстопопика, когда старик подойдет ближе и посмотрит именно на нее. От этой мысли, он пришел в такой восторг, что его глаза поспешили вперед носа и отказались вернуться в предписанное природой место. Встрявшую было в его рассуждения совесть мальчик быстро поставил на место двумя аргументами: первый – от торговки не убудет, и второй – больше такого случая не предвидится. Чтобы заработать нужно время, а кушать хочется еще со вчера.

Как раз в тот момент, когда старик обратил свое внимание на Гнуситту, а та почти повернула к нему голову, мальчуган схватил ближайший кусок рыбы и…

Малыш и подумать не мог, что почтенная Незабудка по скорости реакции легко могла бы обставить гремучую змею или томящуюся в длительном ожидании неприятность.

– Ах ты, стервец! – гнусаво вскричала женщина, перегнулась через прилавок, который от такого действия тоскливо затрещал, и схватила паренька за ухо.

Вырваться из хватки, достойной умудренного многолетним опытом и наделенного здоровой наследственностью кузнеца, не представлялось возможным. К слову, Незабудка, могла бы удержать даже пару-тройку лошадей, при условии, что те осмелились стащить у нее кусок рыбы. Слезы, обильно потекшие из обоих глаз мальчика, решили объединиться и отправиться вниз – посмотреть, что происходит на кончике носа.

В это время прилавок издал очередной треск от чрезмерной тяжести персов Незабудки, и поломался. Доведенная до точки кипения Гнуситта сжала стальной кулак ещё сильнее и повалилась на Малыша, припечатав его к брусчатке усыпанной рыбной чешуёй.

Падение оказалось неожиданностью не только для мальчугана. Удачливая торговка не могла позволить себе упасть ещё ниже в глазах окружавших и крайне озадачилась, как выбраться из сложившейся ситуации с хоть какой-то видимостью достоинства. Да и тот факт, что весь её знатный товар извалялся в пыли, совсем не радовал Гнуситту. Раздумье, как же ей поступить, несколько затянулось и, частично лежащий под ней мальчик принялся издавать последние вздохи.

Незнакомец, к которому, как по мановению волшебной палочки, притягивались взгляды женщин, ринулся спасать воришку.

Он шагнул в направлении Незабудки, не преминув улыбнуться нескольким покупательницам и, схватившись за самое пышное место, попытался грациозно приподнять женщину. Его скромная попытка не увенчалась успехом. Улыбчивое выражение его лица уступило место напряженному ожиданию приближающейся поломки позвоночника, а сдавленный хрип, сопровождавший потуги спасателя, никак не приблизил сам факт спасения.

Подняв голову на старика, Незабудка игриво повела плечом и вздохнула. От чего наблюдающая толпа вздрогнула, потерпевший выдохнул весь воздух, а старик поморщился от запаха многослойного чесночного поля, которым изобиловал шумный выдох женщины.

– … э-э-э, почтенная, – выдавил из себя старик, и его лицо стало похожим на морду енота, – … вы не могли бы мне помочь? Боюсь, сам не осилю… э-э-э…

Толпа, которая успела сгрудиться вокруг них, преследуя разные цели, напряженно выдохнула. Кто-то наблюдал за потением двух тучных тел, а кто-то пытался стащить самого большого морского гдекуня, что не менее ошарашено, чем люди, взирал на происходящее.

Гнуситта, взлетела, словно гордая лань, чуть не уронила незадачливого спасителя и, не отпуская Малыша, ухватила за руку нахала, желающего воспользоваться ситуацией. Толпа затаила дыхание.

Малыш, неожиданно вздернутый за ухо, получил долгожданное вертикальное положение и судорожно сделал вдох. Затем, вытерев слезы, попробовал посмотреть по сторонам.

Старик восстановил сначала равновесие, схватившись за некоторую другую пышность женщины, потом восстановил дыхание и, наконец, вытер пот надушенным кусочком ткани. Последнее ему пришлось проделать еще раз, сдобрив свои действия улыбками для окружающих дам. Собрав положенное количество ответов, он отпустил пышность, обратил свой взор на Гнуситту и, стараясь не морщиться от ее дыхания, произнес:

– Послушайте, почтенная, меня зовут Аэрон, я – Истинный Маг, – на этом он улыбнулся, – Такая прекрасная женщина, как Вы, не могла не слышать обо мне…

Озадаченная столь витиеватой речью Незабудка немного ослабила хватку и улыбнулась.

– Я просил бы вас отпустить молодого человека, – его улыбка стала еще более сладкой.

Гнуситта молча и не менее сладко улыбалась в ответ. Потом ее улыбка стала шире, еще шире. И вдруг Гнуситта вздрогнула, отрывисто выдохнула и отпустила Малыша. Мальчик схватился за ухо и удивленно уставился на Гнуситту, что с затуманенным взором, оседала на землю, так что он даже не успел сделать самое правильное для него – «сделать ноги», как был схвачен за руку своим спасителем.

– Спасибо, уважаемая, – сказал старик, произведя поклон, похожий на утреннюю зарядку для почетных членов клуба толстяков.

Уважаемая рассеяно и довольно улыбалась даже, не собиралась подниматься. Второй воришка, схватив чаемого гдекуня, поспешно ретировался в толпе.

– Пошли, пошли, – уверенно произнес старик, хватая корзину и увлекая за собой Малыша.

Гнуситта, начавшая приходить в норму, так и не поднялась. Малыш почти физически ощущал, как полный неодобрения взгляд сверлит ему шею, но, вскоре, это прекратилось – закончились рыбные ряды и взгляд Гнуситты растаял вдали.

– Тебе следует переодеться, – сказал старик, в очередной раз вытирая пот, – в Блондаре так не одеваются, и… – он огляделся по сторонам и заметил лоток с новыми платьями, – Э-э-э… уважаемый, давай переоденем ученика Истинного Мага.

До мальчика только сейчас дошло, что тучный старик – маг, от чего его глаза заспешили упасть на кончик носа. А тот факт, что его вдруг сделали учеником этого самого мага, да еще и без его согласия, очень сильно ускорил движения глаз. Малыш сильно втянул носом, но глаза от этого на место не стали. Не то чтобы Малыш не хотел когда-нибудь стать магом, например Стихии Воды или Земли и приобрести уважение и известность, просто, он не представлял себе пути для реализации таких, в высшей степени смелых, мечтаний. И тут – на тебе! Истинный Маг! В его селении говаривали, что встретить такого Мага большая редкость и что эти Маги могут поворачивать вспять Время и изменять саму Ткань Реальности. По такому случаю стоило поволноваться и немного помечтать.

– Да, господин маг, – во взгляде продавца сквозило удивление от того, что ему придется одевать нечто настолько несоразмерное. Наконец, вежливо отрыгнув что-то мясное, он исчез в недрах лотка.

Пока Малыш осматривал наряды и задумчиво ковырял в носу, старик, так и не отпустив его руку, мирно улыбался женщинам.

Вскоре из вороха одежды донеслось недовольное ворчание, потом появилась крепкая льняная рубаха, с длинными рукавами, и парусиновые брюки, в которых мог бы утонуть не только Малыш, но и продавец вместе с магом.

Примерка закончилась потерей мальчика в брюках и рубашке, а поиски и откапывание его оттуда плавно переросли в торг, прерываемый стариком для улыбок проходящим дамам.

– Ладно, дома подошьешь, – сказал старик, когда торг закончился в пользу торговца, причем, с большим перевесом, а Малыш, наконец, выбрался наружу, – Пошли, давай, пора, как следует, поесть. Да и тебя покормить не помешает, – на этом он, очередной раз улыбнувшись, вручил Малышу корзину и шагнул к выходу из рынка. Малыш пригнулся под ее тяжестью и заковылял возле мага.

Далее, к радости мальчика, на довольного жизнью старика умудрилась попасть птица, причём, как показалось Малышу, только со второго залёта, но маг не придал этому значения, демонстрируя редкие зубы во всё той же незаменимой улыбке. Улыбка предназначалась молодой красотке, которая вальяжно восшествовала на рынок, ведомая под руку юным кавалером. Как ни странно девушка отвернулась от спутника и направила свет и тепло ответной улыбки старику, годившемуся ей в дедушки.

Малыш пытался удовлетворить свою любознательность, тщательно рассматривая мага и удивляясь, почему это Истинный Маг позволил себе быть отмеченным птицей, да еще и не придал этому никакого значения.

– Какой Стихии он будет меня учить? Скорее Воздуха, Он же назвался Аэроном, – думал он, уже представляя себя юным повелителем Ветра и Воздушных Бурь, – И почему старик выбрал именно меня? Если он…

– Скорее всего, он тебя надует, – возразил внутренний голос, – Заставит пронести десяток лиг свою драную кошелку, а потом отправит с позором! Лучше всего сбежать сейчас!

– Но он же маг! – возражал Малыш.

– Да? А ты проверял? Ты только посмотри на его слащавую улыбку! По-моему, он женский угодник, а не маг! Даже торговец одеждой его надул! И потом, насколько я знаю, от магов всегда одни неприятности! Вдруг он превратит тебя в жабу или старый веник?

Мальчик старательно всмотрелся в старика, но присущий его натуре интерес победил внутренний голос, и он решил подождать.

– Старик сказал, что он Истинный Маг!

– Такой взрослый, а веришь в сказки про то, что можешь вот просто так, на рынке, встретить самого могущественного из Магов! – протянул внутренний голос, – Да-а-а, убрал он тебя… Ты что, хочешь стать таким же идиотом как он? Или жабой?

– Ни во что он меня не превратит! – сердито ответил Малыш, – Он меня многому научит!

– Ну да не превратит! – не унимался внутренний голос, – Я так понимаю, что старик может превратить разве что свежий воздух в испорченный. А способности сделать из кого-то жабу у него нет и в помине.

– Ладно, – не сдавался мальчик, – Он обещал меня накормить. Так что, пойду с ним, поем, а в дороге, если что-то не понравится, смоюсь.

Знакомство

Спустя пару грязных, как матросская телогрейка, переулков маг нашел трактир. На куске корабельной доски кто-то вырезал название: «Бычий пузырь». Немного внизу, оптимально используя оставшееся пространство, некий умник добавил: «переполненный».

В тесном окружении окон, мутные стекла которых, частично заменили на пресловутые пузыри, пригнулась дверь. Из-за двери доносился запах пищи, какие-то шорохи и громкий разговор.

Когда наши знакомцы вошли, трактир пустовал. Небольшой подковообразный зал украшала языкатая россыпь свечей, дававшая волю полутьме, десяток столов с грубыми скамьями и две балки, поддерживающие, уставший от времени и неправедной жизни, потолок. За двумя столами восседала группа воинов с грубоватыми чертами лица и повадками, которым мог позавидовать не поддавшийся дрессировке пес-забияка. Они пили что-то из огромных кружек, громко переговаривались, выкрикивали непристойности в адрес хозяйки и иногда пытались петь. Петь не получалось.

Старик выбрал столик, смел с него луковичную кожуру и грузно опустился на скамью. Скамья, от такого нахальства, тяжело охнула и прогнула спину. Малыш опустил корзину, опасливо сел рядом и постарался не ничего не весить.

Подбежал трактирщик, похожий на лиса стащившего у бабы курицу. Смахнул неуловимым движением со стола, от чего тот не стал чище и услужливо улыбнулся.

– Что-то слишком много на сегодня улыбок, – проворчал внутренний голос, – как бы не было беды! Лучше сбежать сейчас!

Мальчик, которого запахи кухни совершенно лишили способности размышлять, решил не отвечать.

– Давай две кружки ореховой настойки, кувшин с Блондарским столовым, гречневой каши, яичницу из десятка яиц и ветчину! – приказал маг, – Еще сала побольше, сыра головку и горшок сметаны к жареным толстопузикам, только смотри, чтоб сметана была не прогорклой! А потом подашь пироги с яблоками.

– Да, господин! – поклонился трактирщик, вытирая о передник руки и поворачиваясь, чтобы уходить.

– Надо же, сколько еды! – обрадовался мальчик, – Как же мы ее за раз съедим?

– Ну и ученику моему того же! – кинул вдогонку маг, – Разве что поменьше!

Малыш икнул, повергнутый в недоумение, но ничего не сказал, так как его рот переполнился слюной, а глаза побежали на кухню впереди трактирщика.

– Истинный Маг должен сидеть в какой-то крепости, или большом замке. Люди должны приходить к нему, приносить дары и просить, чтобы он не гневался на них. А этот проходимец таскается по матросским трактирам и жрет, как стадо голодных свиней. И потом, он же мог перенести эту корзину своей волей к себе в замок? – крутился в голове у Малыша непоседливый внутренний голос. Мальчик не отвечал – его желудок бесновался диким зверем и искал наикратчайший путь на кухню.

Спустя недолго подошла замызганная хозяйка, показавшаяся мальчику неаккуратным, но очень подвижным, сарайчиком, с видом на море.

На разносе, в окружении тарелок, таких глубоких, что в них мог утонуть среднего размера корабль, и полных, как рабочий понедельник неприятностями, высился бутыль и четыре кружки, в двух из которых поблескивала мутноватая жидкость. Очень скоро все это оказалось на столе, потеснив хлебные крошки и остатки яичной скорлупы, что не сумел смести рукавом маг и вытереть тряпкой трактирщик.

– Хех! – сказал старик, наливая в глиняную кружку вина и запивая им изрядную порцию копченого сала с хлебом, – хорошее вино, правда?

– Э-э-э… – ответил мальчик, зачарованно наблюдая за таинством очередного наполнения кружки мага.

За салом в ход пошла яичница и гречневая каша с ветчиной.

Малыш схватил хлеб, большой кусок сала и поспешно проглотил их, даже не озаботившись прожевать.

– Ну, что, за знакомство?! – сказал старик, очевидно утолив первое чувство голода и поднимая кружку с ореховой настойкой, – Вообще-то меня зовут Цвик, а имя Аэрон я придумал, так как оно более благозвучно. Ну, негоже магу, э-э-э… Истинному Магу, ходить с именем Цвик. Правда?

Малыш проглотил сало и собрался отвечать, но, оказалось, что маг не ждал ответа, так как сразу же продолжил:

– Так как там тебя зовут?

– Э-э-э… Малыш, – ответил мальчик, – но когда жила тетя Сеситта, то она иногда называла меня Глючиком и… – на этом Малыш смутился, – еще иногда Гадючиком и «ползучим гадом».

– Вот и хорошо. Поживешь у меня. Будешь работать по хозяйству и изучать магию. Истинную Магию! – вальяжно протянул маг, отправляя в рот кусок ветчины, – Видишь ли, совсем недавно умерла моя соседка, Гермопена, и с ее смертью дом и хозяйство пришли в запустение. Ты будешь убирать вместо нее, а мою Магию будешь изучать, когда все будет в правильном порядке.

Внутренний голос опасался, как бы непонятная магия старика в правильном порядке, не начала изучать его, но сам Малыш вида не подал, так как решил вплотную заняться яичницей.

Маг уверенно поднес свою кружку с ореховой настойкой ко рту, громко выдохнул и залпом выпил.

– Ты пей, пей, не смотри на меня! – сказал он после того, как отдышался, утер слезы и смачно крякнул, – за знакомство же!

Малыш, недоверчиво покрутив кружку, поднес ее ко рту и понюхал. Жесткий запах орехов, прелой соломы и непонятной гадости, напомнивший ему собрание чьих-то грехов, мощно стукнул в ноздри. Глаза, которые тоже хотели познакомиться поближе с неизведанным, тут же упаковались на место и щедро пустили по носу пару ручейков. Малыш вытерся, прокашлялся, потом чихнул и, наконец, решительно поставил кружку на стол.

Воины за соседним столом снова попробовали петь. У них получилось. Похоже, они добрались до такого состояния, чтобы петь, и еще не добрались до такого состояния, чтобы сползти под стол. Из кухни раздался звук упавшего тазика и смачной затрещины. В трактире становилось по-домашнему уютно.

– Ты пей, пей! – выдавил маг, указывая на кружку и тщательно пережевывая, сыр, – А то она разозлится!

Мальчик решился.

Он зажмурился, поднял щербатую кружку и сделал первый глоток.

Жидкость по агрессивности ничем не уступала концентрированной соляной кислоте, а по мощности – парочке разыгравшихся стихий. Она тут же устроила в горле огромный пожар с поваленными деревьями, тотальным опустошением и засухой на ближайшие несколько дней. Что она устроила в желудке, неизвестно. Также неизвестно как она сумела не прожечь его насквозь. Кружка грохнулась о пол, звякнула, но так окончательно и не разбилась, затем перевернулась и позволила ореховке проесть в полу небольшой сток, куда та с легким шипением и едким дымком тот час же и устремилась.

Малыш долго кашлял, чихал и плакал. В горле горело, глаза закатились куда-то за затылок, а волосы надолго приобрели такую прическу, как будто его только что ударила молния.

– Заедай! Заедай, побыстрее! – советовал маг, – Впервые от нее всегда так. Потом привыкнешь! Бери вот кашки с хлебом! – он заботливо затолкал в рот Малыша ложку каши и пропихнул ее внушительным куском хлеба.

Пока Малыш пришел в себя прошло больше часа. За это время старик уничтожил большую половину принесенной еды и излучал вокруг себя еще большее благодушие и радость. Понимая, чем ему грозит промедление, Малыш накинулся на оставшуюся еду. Наверное, он собирался продемонстрировать старику способности поглощать принесенные вкусности, но, до такого высокого уровня, как у Аэрона, голодный мальчик явно не дотягивал. Да и глоток ореховки привел его руки в совершенно неуправляемое состояние. Скорее они мешали ему насытиться, чем помогали. Старик же доедал со знанием дела, спокойно, но вместе с тем весьма резво.

Прошло часа три. Наконец, маг отправил в рот последний кусок пирога, громко отрыгнул, заглушив этим звуком хоровые воинские песнопения, вытер рот и довольно улыбнулся. Малыш, решивший воспоследовать его примеру и смачно отрыгнуть, только зашатался на скамье, и, если бы добродетельный маг не схватил его за руку, так и упал бы на землю.

– Ну что, пойдем? – маг с трудом поднялся и помог шатающемуся малышу взять в руку корзину, – Нужно засветло добраться домой.

– Вот видишь! Теперь ты не только убежать не можешь, ты еле двигаешься! – сетовал внутренний голос, – Он таки превратил тебя в недвижимость!

Заплетающимися ногами, сгибаясь под потяжелевшей корзиной, пьяный мальчик поковылял за магом. Сил спорить с внутренним голосом не нашлось.

* * *

Солнце скатывалось к горизонту таща на буксире ленивый дневной свет. Жара спала. Часть дороги путники проделали на телеге старательно громыхающей на каждой кочке, утомившийся от тяжести корзины и полноты желудка, а более всего от непривычной молодому телу ореховой настойки, даже не взирая на интерес, так и распирающий его и тысячу вопросов, стремящихся с языка, мальчик умудрился уснуть.

Когда телега свернула с тракта, Малышу вновь пришлось взвалить корзину, и внутренняя вместимость ее показалась на порядок больше, чем раньше. А сам он стал выглядеть как стремянка, которую насильственным образом сложили втрое и украсили ящиком для сбора яблок.

Дальше путники шли пешком, впечатывая в толстые наслоения дорожной пыли кто отороченные бахромой сапожки, кто босые ступни. И внутренний голос еще долго поддевал бы Малыша, которого настойка лишила способности нормально передвигаться, если бы мальчик не засыпал новоявленного учителя вопросами.

– …видишь ли, маги Стихий это конечно хорошо, – отвечал старик, – но таких магов у нас пруд пруди. Людям нужно не это! Людям другое подавай! Им подавай Истинную Магию! Вот если… – он не закончил, так как поспешил улыбаться совсем уж молоденьким девчушкам, которые несли в деревню корзины с яблоками.

На последний вопрос он так и не ответил – задумался о чем-то, а потом фальшиво замурлыкал популярную мелодию. А мальчик, получив пищу для ума, принялся размышлять над словами мага и спорить с внутренним голосом.

Стемнело. Небо усыпали твердые, колючие звезды. Идти стало тяжелее. Но оставшийся путь, который под конец осветил надкушенный сыр луны, оказался недолгим. Из-за небольшого холма появилось селение, в котором светились одинокие окна.

– Вот мы и пришли! – указал маг на аккуратно сложенный дом, с башенкой и вычурным пассажем виноградной лозы, стоящий наособицу и прятавший за собой пышный яблоневый сад. Дом огораживал невысокий каменный забор, за которым в свете луны показались обширные цветочные плантации с витиеватыми дорожками, посыпанными галькой.

– Ого! – вырвалось у мальчика.

– Да ты проходи, чего стоять-то, – пригласил маг, отворяя ворота, – утром все разглядишь.

– Ты выращиваешь так много цветов? – удивился Малыш.

– Ну, не то чтобы выращиваю, просто профессия обязывает. Это для клиентов, – ответил маг, грузно шагая по гальке, – Негоже чтобы жилище Истинного Мага плохо выглядело.

Старик отворил входную дверь и пропал в темноте. Вскоре оттуда призывно забрезжил свет.

Дома у мага

Войдя Малыш удивился еще больше.

Сразу от порога под ноги стелился зеленый ковер, который своим ленивым телом доползал до камина расположенного слева. У правой стены, возле закрытого ставнями окна, раскинулись самодовольные пуфики с бахромой, колченогий столик и пузатенький диван. На стенах, задрапированных розовым бархатом, висели корзинки с мертвыми цветами и полдесятка картин, со старательно, но не весьма искусно, нарисованными детьми, цветами и кошечками. Оставшееся незанятым пространство украшали две бело-розовые двери, выглядевшие под стать корзинам и кошечкам.

Когда мальчик вошел, маг уже зажег свечи и направлялся к огромному канделябру, в виде рожающего богомола, что решил рожать прямо на столике.

Глаза Малыша поспешили сначала к стопке дров у камина, а потом, впереди мага, пытаясь побыстрее ухватить всю картину. Он попробовал было втянуть их обратно, но тут они зацепились за шероховатость: на ковре то тут, то там валялись крошки, кусочки пищи и остатки чего-то, похоже, магического. Далее – хуже. На столике, казавшийся издали верхом совершенства, лежал слой пыли.

– Давай, по-скорому поедим, только не много, а то переедание вредит сну, – предложил старик, когда в комнате стало светлее, – ты не стой, относи корзину на кухню и разбирай! – он указал мальчику на дверь возле камина, – Здесь моя спальня, а за ней кухня.

Малыш крякнул, подхватил корзину и, стараясь ничего не задеть, поковылял за стариком.

– Ты видишь, никакой он не маг! – сказал внутренний голос, который, в отличие от Малыша, не чувствовал ни усталости, ни влияния ореховки, – Маги не одевают так жилище. И потом, он же мог поджечь свечи своей Силой, магу для этого не обязательно пользовать трут и кресало.

В комнате мага Малыш сумел углядеть тумбочку, пару, блеснувших боками шкафов, добротную кровать, стол, заваленный посудой, книгами, туалетными принадлежностями, грелками и одинокую подставку с зонтами. Единственное окно выходило на цветочное поле, которое щедро осветила бесстыжая задница луны.

Главным атрибутом огромной кухни оказалась не печка, с разбросанной утварью, и даже не полки, на которых величественно восседали запечатанные горшки, горшочки и крынки, а большой обеденный стол. На столе, на видавшей виды скатерти, которая раньше могла стоить целое состояние, расположились парочка кастрюль, замотанных в тряпки, тарелка, пара кружек внушительного размера и несколько горшков с высокими бортами. В отдельности от всего этого разлеглись ложки, тарелка с хлебом и канделябр в виде богомола. Этот богомол уже родил и показывал неприличный жест как раз в сторону колена малыша, на котором, невесть откуда, появилась новая дыра.

Возле печи лежали дрова, бочонок под воду, кочерга и какие-то ведра. А также валялись в художественном беспорядке косточки от курицы, косточки от слив, яблочные скелеты, горшок с засохшим вареньем и разбитая тарелка,

– Ставь на табурет и вынимай еду, – приказал маг, опускаясь на скамью и зажигая свечи на столе, – Эта дверь – выход в сад. Там, возле конюшни погреб. Снесешь туда сало и рыбу. Или, нет, ночью не стоит, это опасно, я потом сам снесу.

* * *

Дальше воспоследовала обильная еда, во время которой Малыш не переставал удивляться объему желудка старика. Количеством, которое съел маг, можно было накормить жителей приличной деревни, при условии, что те согласились бы немного переесть.

– И что, по-твоему, он ведет себя как маг? – сетовал внутренний голос.

– Не ведет. Ну и что? – возражал Малыш, наблюдая как старик поглощает пищу и, время от времени, любовно поглаживает живот, – Зато, я последний раз так много ел разве что на похоронах тетушки Сеситты. И потом, когда мы пришли, нас уже ждала еда. Разве это не Истинная Магия?

– Ну и что? – не унимался внутренний голос, – Соседка приготовила. Этот же не похож ни на человека способного что-то приготовить, ни на мага. Тем более Истинного.

– А теперь пора спать! – потянулся старик, запивая творог изрядной порцией молока и вытирая бороду.

– А потом? – спросил Малыш, из-под носа которого увели последний кусок творога, – Как я буду учиться?

– Для начала, будешь следить за хозяйством. Убирать в доме, стричь и поливать цветы, приглядывать за животными, – добродушное лицо мага снова приобрело сходство с енотом и продолжил он уже твердо: – И что самое главное, готовить мне перегонный куб и тигли перед приходом клиентов! Главное, при этом – ничего не разбить, особенно – перегонный куб. Он мне очень дорого достался. Видишь ли, такую тонкую работу я не могу поручить соседке.

– Пошли, я покажу кладовую, – предложил маг, спустя время, за которое он успел поковыряться в зубах, а Малыш перекинуться парочкой антагонистических фраз с, проявляющим крайнюю степень цинизма, или, по его словам, трезвомыслия, внутренним голосом.

Кладовая, расположенная сразу за кухней, изобиловала пустыми полками, слоем пыли и множеством вещей, назначения которым мальчик не нашел ни у себя в голове, ни у внутреннего голоса.

Часть ее занимали ящики с яблоками, горшки, посуда, оккупированная пауками, стеклянные баночки в которых пыталась жить мыши, ящик с дынями и огромное ведро с объедками.

– …воды много не наливай, – маг указал на пошатывающийся от почтенного возраста комод, – Краска для воды э-э-э… для магии в этом комоде. Одну ложку на ведро воды достаточно. Когда будут приходить клиенты, перегонный куб нужно приводить в движение. Ну, попросту, разводить под ним огонь.

Малыш ничего не понял, но это от него и не требовалось – старик вернулся на кухню, а потом, минуя спальню, восшествовал в прихожую.

– Пока поспишь тут, – сказал он и, смачно отрыгнув, удалился.

Утро

Переевший Малыш, непривычный к мягким диванам, засыпал с трудом. И уснул под утро, так что когда проснулся, то сквозь щели в ставнях вовсю лилось солнце. Он поднялся, опасливо поглядел на канделябр, который не менее опасливо посмотрел на него.

Размышления о том, какую одежду одевать, новую или привычную старую, разрешились в пользу более удобной, хоть и давно прохудившейся. Подойдя к спальни мага, мальчик услышал, как старик мирно похрапывал.

– Самое подходящее время, чтобы смыться! – предложил внутренний голос.

– Я полагаю, еще нет… – начал было Малыш, но робкое возражение не возымело никакой силы.

– И прихвати ту одежду, что он тебе купил!

– Но я не видел еще одну комнату. Может, там есть Магия?

– Даже не думай!

Еще раз зыркнув на канделябр, Малыш тихо отворил заветную белую дверь и вошел.

* * *

Картину, раскинувшуюся перед его глазами, следует описать особо старательно.

Два открытых окна выходили в сад, который показался мальчику чем-то неземным. Потом лиловый ковер, еще более пушистый, чем в передней. Он нагло оккупировал собой всю комнату и лежал на полу так, как будто всегда и везде был самым главным. Слева, как раз возле мерно журчащего фонтанчика в виде тройки птиц, горделиво возвышался литой подсвечник. С другой стороны, раскинулся огромный дубовый диван, с мощными ногами и резной спинкой. Его тучное тело пытались укрыть розовые подушки и величественное бархатное покрывало. Часть стены спряталась за розовым батистом, и несла на стенах все тот же груз кошечек и детишек.

С другой стороны комнаты, под окнами, стоял огромный стол. На нем в непонятном порядке, а точнее, в отсутствии оного, возвышался перегонный куб и множество стеклянных сосудов, соединенных между собой таким количеством трубчатых сочленений, что ему позавидовал бы взвод раскладных лестниц и среднего размера самогонный заводик.

Со стороны стола, на стене, покрашенной серой штукатуркой, висели, или, скорее, поддерживали эту самую штукатурку десяток пугающих воображение монограмм, диаграмм, пентаграмм и прочих грамм. Между ними втиснулись чучело дятла, оленьи рога и дорогая конская сбруя.

Позади стола, потеснив окна в разные стороны, надменно уселась большущая книжная полка. Она пригибалась под тяжестью престарелых гримуаров и каких-то, непостижимых даже для воспаленного воображения, предметов. Малыш икнул и собрался закрыть дверь, как ему показалось, что книги таращатся на него, с самой что ни на есть человеческой бессовестностью.

В отместку, Малыш решил потаращиться на них. Он шагнул ближе.

– Это тоже совсем не похоже на Место для Магии, – скрипнул внутренний голос.

– Но стол и книги! – возразил Малыш, возвращая глаза от обследования полки, – Эти книги определенно магические! Я посмотрю поближе и тогда смоюсь.

Солнечный лучик, блеснувший на обложке, покрытой вязью букв навевающих зубную боль и грозящую вечными неприятностями тому, кто ее откроет, притянул его взор. «Геометрия Агенапта» гласила обложка, но, так как Малыш не умел читать, то он решил проверить книгу на предмет картинок. Он вскарабкался на табурет, взял книгу и бездумно пролистал страницы.

Книга в полной мере изобиловала картинками, но не такими, как ожидал мальчик. В ней жили непонятной жизнью треугольники, квадраты, звезды, косоглазые круги и всякие неприличные фигуры. Возле каждой из них пестрели наглые буковки, то и дело, залезая на картинки и друг на друга. При этом, некоторые из них, весьма выразительно посматривали на мальчика.

– Вот видишь! Магия! – восхитился Малыш, снова теряя глаза и пугаясь, как бы магия не восхитилась им самим.

– Ну, так бери ее с собой! Выучишься по ней читать! – предложил крамольную мысль внутренний голос, – От старика не убудет, если ты стащишь одну из этих книг.

– Он мне ничего плохого не сдел… – возмущенно зашипел мальчик и потерял равновесие. Его спасло то, что внутренний голос, взяв управление в свои руки, схватился за полку.

Осуждающе посмотрев на Малыша, с полки свалилась книга, которая стояла рядом и, очевидно, притеснялась «Геометрией», как более толстой и более почтенной сестрой.

– Опа! – выдохнул Малыш, стараясь побыстрее найти и поставить на место глаза, а потом и книги. Но не успел он убрать с «Геометрии» глаза, как в комнату, в расползающемся на животе исподнем, продефилировал маг.

– А, – весело протянул он, – ты уже приступил к ученичеству? – Та-а-ак, что тут у нас, – он заученно улыбнулся, – Геометрия Аге… – старик запнулся, – напта, да давно я ее не открывал.

Малыш замер, с трудом сохраняя видимость равновесия.

– Кстати, доброе утро! – смачно потянувшись, сказал Аэрон.

– Э-э-э… – начал было оправдываться Малыш, найдя в себе силы спуститься с табурета и продемонстрировав грацию, присущую раскладушке.

– А почему ты еще в старой одежде? И что это на ковре? – старик заметил вязанку с одеждой Малыша, – Да ты… – взгляд втупился в смутившегося Малыша, – Ты сбежать решил?

– Я э-э-э…. Я нет… – неуверенно пролепетал Малыш, – Я э-э-э… – старику показалось, что разложенная было стремянка, вдруг обрела новые сочленения – стала на порядок компактнее и покраснела в районе ушей.

– Ладно, ладно, все понял, – оттаял старик, – Если хочешь – уходи! И одежду свою забирай. Хотя пригляделся ты мне. Мог бы стать Истинным Магом. А если книжку хочешь – то возьми!

– Нет-нет! Я не собирался убегать! – Малыш запнулся, – Я только хотел комнату посмотреть!

– Да? – недоверчиво вытаращились маленькие глазки, – Значит, остаешься?

Малыш старательно закивал, рискуя навсегда потерять если не голову, то глаза точно.

– Хорошо, значит. А книгу тебе лучше взять эту! – старик извлек из полки вяло сопротивляющуюся книгу и протянул Малышу.

На обложке красовалась женская фигура, фривольно восседавшая местом для восседания на фигуре, похожей на лесного волка, объевшегося грибов. А буковки, обступившие ее со всех сторон, похотливо поглядывали то на место восседания, то, еще более похотливо, на самого волка. На странице, которая открылась от неловкого движения мальчика, оказалась та же женщина что и на обложке, только в разрезе. Что при этом делали буковки, описанию не поддается, по крайней мере, оно с трудом поместится на нескольких страницах.

– Ну, как? – поинтересовался маг, наклонив на бок голову.

– Э-э-э… я не… – смутился мальчик.

– Э-э-э, – протянул маг, – да ты, читать не годен! Ну, ничего. Начнем с чтения, а потом будешь осваивать и Истинную Магию.

В это время в передней зазвенел звонок. Старик ланью метнулся в спальню и прильнул к окну.

– Надо же! Герцогиня Лупендра! – маг умудрился моментально вспотеть, – Вот Хаос! Даже позавтракать не успел!

Малыш рассеянно повертел в руках книгу и уставился на суетящегося с одеждой Аэрона.

– Давай, давай – через кладовку, и иди в конюшню! Приведи там все в порядок, накорми всех и убери в саду! Смотри, не обижай кур! А когда она уедет я за тобой выйду. Давай, быстро! И чтоб не показывался на глаза ни нам с Лупендрой, ни Дурногляду! – старик вытолкал мальчика в сад и захлопнул дверь.

Конюшня

– Вот он тебя и купил! – протянул внутренний голос, – Разрешил взять одежду, книгу и все – ты весь его!

Малыш не ответил, он сощурился от солнечного света и, оглядевшись по сторонам, нашел в саду небольшие строения, задвинутые подальше и старательно замаскированные стогом сена и кустами смородины.

– По всему видно, что он хороший человек! – ответил мальчик, направляясь к строениям и все еще пребывая в замешательстве.

– Да, только маг плохой! – не унимался внутренний голос.

По саду бродило десяток кур, собирая в траве жирных червячков. Два деревянных строения, одно из которых оказалось погребом, а второе конюшней, приветливо открыли перед Малышом двери. Он поковырялся в носу и вытер палец о косяк.

В конюшню мальчика толкнуло не любопытство, а чей-то чавкающий звук. Переступив через ржавое ведро и разбросанное сено, он шагнул внутрь.

Единственный обитатель конюшни, которым оказалась привязанная к стойлу коза, недоуменно уставилась на мальчика, но, быстро потеряв интерес, принялась жевать огромные, краснощекие яблоки. Малыш сглотнул. Если бы он питался такими отборными яблоками каждый день, до того, как встретил мага, то он считал бы себя самым счастливым человеком.

В пыльном углу, с поистине королевской осанкой возвышались лопаты, вилы, грабли и прочий садово-огородный инвентарь. Осмотрев нагромождения соломы и отходов от козьей жизнедеятельности, он приступил к уборке.

Коза перестала жевать и наблюдала за Малышом, время от времени пытаясь дружелюбно куснуть его за ухо. Но мальчик, увлеченный работой и размышлениями над загадками магии, не обращал на попытки наладить отношения никакого внимания.

Наконец, действительные достижения от уборки превзошли достижения планируемые Малышом, и даже ожидания козы и мальчик, довольно осмотрев помещение, вышел наружу.

Незаметный ранее курятник прижался к другой стороне конюшни. И мальчик, почувствовавший себя хозяином, решил заглянуть туда. Возле входа его ждал сюрприз – он встретил настоящего Хозяина.

Огромный петух чинно вышел из курятника и стал осматривать единственным глазом окрестности. Малыш поежился и постарался стать невидимым – таких ожесточенных и не сулящих ничего хорошего взглядов он еще не встречал. Стать невидимым у него не получилось и глаз петуха, принизывающий окружающий мир архаичной злобой, равную по силе неукротимой стихии, заметил Малыша. Мальчик замер и затаил дыхание. Петух, которого называли Дурногляд, выглядел отпетым негодяем. В местах отсутствия перьев виднелись устрашающие рубцы и свежие царапины. Большая часть хвоста отсутствовала, оставшаяся же дерзко топорщилась вверх, а сколотые когти говорили о частоте их использовании. Он уверенно шагнул навстречу мальчику, с попыткой показать преобладание грубой физической силы, которая, как понял Малыш, имелась в избытке даже для большого дикого зверя. И правда, козырный петух держал в страхе округу не только из птичьего и козьего царства, его опасались собаки, лошади и люди. Ходили слухи, что Дурногляд заклевал самых агрессивных соседских собак и делал постоянные вылазки в ближайший лес. Вылазки заканчивались весьма плачевно для его коренных обитателей.

Оцепеневший Малыш, вытаращив глаза, взирал как Дурногляд шагнул еще ближе и, склонив голову набок, посмотрел на него. Битва взглядов, которая могла бы состояться, будь Малыш более смелым, однозначно должна была закончиться в пользу птицы. Но, Малыш сразу же сдался – он старательно отвел глаза, показывая петуху, что вовсе не претендует на какую либо главенствующую роль в подчиненной ему территории.

Когда нужный статус определился, петух, довольно кокнул, залихватски чиркнул шпорами и восшествовал в сад. Оцепенение медленно спадало. Малыш перевел дыхание, унял дрожь в руках и решил никогда больше не приближаться к курятнику.

Некоторое время он потратил на уборку в саду и полив деревьев, благо, что колодец находился с противоположной от петуха стороны. При этом мальчик постоянно прислушивался и приглядывался, стараясь обходить самодовольное «ко-ко-ко» окольными путями. Время от времени ему это не удавалось, так как Дурногляд проводил что-то вроде инспекторской проверки на своей территории. Тогда Малыш с содроганием спешил проскочить мимо или поворачивал назад. Он понял, что с петухом могла ужиться только коза, обладавшая мирным и меланхоличным характером да куры, по умолчанию отданные в его власть, но не кони, которые, возможно когда-то жили в конюшне или, скажем, пес, долженствующий охранять дом от злодеев. Даже самый старательный пес, в отличие от Дурногляда, не смог бы остановить хорошо спланированный налет на дом Аэрона. И уж, конечно, никакой четвероногий, даже самый сильный и смелый, не мог сравниться с ним в боевых умениях на суше, в воздухе и, возможно, в воде.

Пока мальчик работал, внутренний голос, подкармливаемый не меньшим страхом, чем у мальчика, бесчинствовал. Он вовсю приукрашивал и без того скверный характер и боевые качества петуха и количество «бывших» учеников «мага», которых заклевала злая птица.

Закончив работу и, бесполезно покрутив в руках книгу, Малыш решил переместиться в более безопасное место и, заодно, подсмотреть, чем занимается Аэрон.

Почтенная Лупендра

Тихо прокравшись к дому и не уронив при этом никаких составляющих ни своего тела, ни частей сада, он подошел к окну и насторожил уши.

Неспешный разговор о гастрономических пристрастиях клиентки немного приглушал работающий фонтанчик. Старик с благоговением слушал клиентку и, время от времени, вставлял свои замечания и выдавал на гора пошленький хохоток.

Мальчик решился посмотреть. Он медленно разогнулся и заглянул в окно.

Частично спрятанный перегонным кубом, время от времени издающем волнующие звуки, на колченогом табурете восседал маг, уже успевший переодеться во что-то белое и, очевидно, парадное. Мальчик не видел его полностью, так как обзор скрывали склянки и канализационные ответвления, подходившие к ним. Никакой магии не наблюдалось. Разве что смеющаяся невпопад женщина, когда старик открывал рот.

Герцогиня Лупендра – престарелая матрона, обладала столь большим и обрюзгшим телом, что оно смогло занять собой большую часть дивана. Малыш удивленно крякнул и, осмелев, попробовал присмотреться к ней поближе. Вяло стекающие щеки напомнили ему расплывающийся на солнце кисель, а маленькие глазки и топорщившиеся уши завершали сходство со старой и хорошо откормленной свиньей. Естественное безобразие ее лица нарушал нос, который не потерял формы и сумел остаться похожим на огромную, правильной формы, картошку.

Спустя некоторое время они закончили разговор и мальчик насладился процедурой подъема почтенной Лупендры. Тем же зрелищем не смог насладиться маг, которому приходилось помогать женщине и диван, который с трудом это вытерпел. Маг, со своей клиенткой, последовали к выходу, а изящный поклон, продемонстрированный стариком, полностью добил Малыша. Похоже, у старика все же имелась талия, хотя Малыш так и не определил где именно. Возможно, в далеком прошлом.

– Тебе следует объясниться с этим проходимцем! – настоял внутренний голос, – Почему он улыбается всем женщинам? И что делала у него эта толстая кошелка? И, наконец, где обещанная Истинная Магия?

– Да, – согласился Малыш, направляясь к конюшне.

– А еще лучше просто смыться! Ты же не хочешь провести остаток своей жизни рядом с этим чудовищем в перьях? – последним аргументом внутренний голос разбил сопротивление Малыша полностью.

Как только мальчик, постоянно оглядываясь по сторонам, подошел к конюшне, благополучно спрятался там и запер дверь, из дома закричал маг.

Прихватив книжку, Малыш поспешил в дом.

– Ну что, пора завтракать! – задумчиво произнес Аэрон, орлиным взором оглядывая кухню.

– Э-э-э… я хотел бы спросить про магию, – нашел в себе силы мальчик.

– Зачем магия, если можно плотно позавтракать? – не понял старик, погладив живот.

– Ну-у-у… – Малыша, съевшего за вчерашний день почти недельное количество пищи, не очень волновал завтрак, – Мы успеем позавтракать, а сейчас я хочу немножко узнать про магию. Про перегонный куб и…

– А что? – лицо старика снова приобрело енотообразную форму, – Куб как куб. Заливаешь подкрашенную воду, поджигаешь спиртовку. Вода миленько булькает…

– Подкрашенная вода? – не понял Малыш, – Я думал магия… – он пережевал губами последнее слово, но это не принесло ему ровным счетом никакого понимания.

На лице мага застыло выражение терпения такого калибра, которое могло быть лишь у наработавшейся и ко всему привыкшей ломовой лошади.

– Никакой магии в кубе не происходит. Истинная Магия, это нечто другое! – старик проделал жевательное и глотательное движение, похоже, его желудок давно потерял терпение.

– Вода… – задумчиво протянул мальчик, – А что здесь делала эта женщина?

Странные выражения скользили по лицу старого волшебника, словно тени облаков по склону холма.

– И в чем заключается твоя магия? – подталкиваемый внутренним голосом, Малыш задал самый животрепещущий вопрос.

– Э-э-э… видишь ли… я не маг какой-то Стихии, – медленно расставил буквы старик, – И не тот Истинный Маг, о котором ты, может быть, слышал…

Аэрон замолчал, старательно делая доброе лицо.

– Он собрался сказать гадость! – подсказал внутренний голос а взгляд Малыша упал.

– … Видишь ли, – спустя несколько вздохов продолжил маг, – Дело в том, что я кое-что умею… Кое что магическое. Именно то, что нужно людям! Нужно женщинам. И я…

– Э-э-э… – Малыш приготовился услышать любую гадость.

– Да! Я готов научить этому тебя!

– И что же это? – голос мальчика задрожал.

– Мое магическое умение, которое я считаю Истинным Умением, состоит в том, что я умею на расстоянии вызвать у женщины оргазм. Все что для этого нужно – мое желание.

– Э-э-э… – уронил Малыш.

– У любой женщины! – уточнил Истинный Маг.

8 thoughts on “Не велосипедное. Юмор. Рассказ

  1. Kot

    1. задумка наверное, каждого интересует приобретение какого-либо особенного дара (истинного или стихийного), но дальше этого приобретения никто не хочет даже призадуматься. А было бы полезно.
    2. почему бы нет Я больше, знаете ли любитель больше контактного нежели дистанционного 🙂
    3. преподнесение по всем правилам жанра а-ля приключения Буратины похождения Глючика. Глючик узнаёт в трактире со странным названием «Zum grossem Gottlib» узнаёт тайну, потом длинный тяжёлый путь и они оказываются на лужайке Мальвины, где всё в цветах и есть охранник Кривоглаз, собственно, где и происходит развязка и раскрытие тайной двери. Пары раз по тексту звучали необычные детали, которые собственно и создают ауру загадочности и подготавливают к разгадке тайны 🙂
    4. осадок в принципе прочитал с интересом, хотя и бегло.

  2. Саныч

    Много букаф пака неасилил прашу вкраце выложить, если заинтересует , то заставлю себя прочитать!

  3. Руслан

    Нашёл время дочитать.
    Всё очень скурпулёзно описано : и люди, и не люди, и предметы с обстановками там разные. Сразу виден судомоделист и, слава природе, неполучившийся великий чиновник — бюрократ 🙂 .
    Я как-будто сам превратился в Малыша и побывал ТАМ. Почувствовал… Интересный замысел и завершение неожиданное… Петух весёлый…
    Если коротко — понравилось мне…
    А продолжение есть?
    А если есть — то где?
    А если нет — то будет?
    А если будет — то когда?

  4. НС

    Замечательный рассказ) На протяжении всего текста, хотелось поскорее узнать,какую же из человеческих истин хотел донести автор, с помощью столь живого описания персонажей и всего происходящего.. конец удивил..

  5. Анастасія

    Іноді хотілося прочитати закінчення щоб так не переживати, з’являлося відчуття, що читач також приймає учать в подіях та переживає їх. Фінал був неочікуваним

Добавить комментарий для Анастасія Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *